«По теме Украины — всегда одни и те же морды, а где ты других возьмешь — тема опасная. Нужно, чтобы они орали и не зарывались. Допустим, бедный [Вячеслав] Ковтун, он платник, сидит на зарплате, — такой официальный проплаченный враг России. Он действительно выглядит полным дерьмом проукраинским, человек получает денежку, программа заканчивается, приходит кассир и раздает конвертики. В очередь выстраиваются [Майкл] Бом, Ковтун, такие зарплатные враги».

Это фрагмент рассказа работавшей на политических ток-шоу сотрудницы Первого канала. Сам рассказ был опубликован на сайте The Insider под названием «Исповедь пропагандиста».

Вячеслав Ковтун (называющий себя «украинским политологом») и Майкл Бом (называющий себя «американским журналистом») — это настоящие телезвезды. Редкая неделя обходится без их ритуального разоблачения и унижения в телестудиях. Они в качестве вечных отрицательных героев хорошо знакомы всем нашим согражданам, живущим под звуки криков политических ток-шоу — той самой многомиллионной «партии телевизора». Именно по Ковтуну Россия судит о современной Украине, и именно по Бому Россия судит о современных США и шире — о всем западном мире.

По данным The Insider, Ковтун переехал из Украины в Россию в статусе безработного в 2014 году — то есть уже после падения режима Януковича и победы Революции достоинства. До того как Ковтун стал «звездой» российского ТВ, в Украине о нем мало кто слышал.

В теле- и радиоэфире российские журналисты, беря у Ковтуна комментарий, представляют его как «директора центра исследования общественных процессов "Эксперт"», о котором в Украине тоже никто толком ничего не знает.

В интервью «Радио Свобода» работающий в Украине журналист Евгений Киселев рассказывал: «Я уже почти семь лет веду на украинском ТВ разные программы о политике плюс слежу за тем, что происходит в эфире у конкурентов… За это время у меня перебывали все мало-мальски серьезные политологи, а также политические обозреватели, которые называют себя политологами, но на самом деле являются именно политическими комментаторами, а еще — социологи, политтехнологи, политконсультанты и так далее. Так вот, Славы Ковтуна не существует ни в одной из перечисленных ипостасей. Он — такой же фейк, как те пропутинские "западные политологи", которые периодически появляются на RT. Кроме себя этот Слава никого не представляет».

Впрочем, публичная позиция Ковтуна — не «пропутинская», а «проукраинская», чем он, собственно, и ценен для российского телевидения. Этот герой телеэфира идеально воплощает в себе все националистические украинофобские штампы, существующие в голове некоторых обывателей. Его довольно беспомощная манера вести дискуссию доставляет огромное удовольствие телеаудитории, а физические избиения «украинского политолога» в эфире давно уже стали отдельным популярным телевизионным жанром.

Судя по всему, Ковтун большую часть времени проводит в Москве, уезжая к родным в Киев на выходные. Его московскую жизнь в очень недружелюбной манере пытается изучать известный украинский видеоблогер и многолетний враг украинских властей Анатолий Шарий. Подлинные причины ненависти Шария к Ковтуну неизвестны, но интересен один видеосюжет, снятый командой этого блогера. Сотрудники Шария выяснили московский адрес Ковтуна и поговорили с соседями политолога — обычными столичными пенсионерами. Их отношение к Ковтуну весьма показательно.

«Он очень грамотный, он очень эрудированный. Но себя в такой роли представлять по телевизору! Идиот идиотом!.. Говорит чушь какую-то безумную!» — восклицает опрятная интеллигентная старушка, кормящая на лавочке во дворе кошку. По ее мнению, Ковтун «так дискредитирует себя, когда ведет эти дебаты», и «его будущее очень печально».

Еще один пенсионер, сосед Ковтуна, говорит, что «хотел спустить его с лестницы» при встрече, но «не хватило сил».

«Они (украинцы) наших туда не приглашают, — язвительно говорит пенсионер. — Разве у вас, на Украине, есть такие дискуссии?! Нету! А у нас здесь дураки еще и деньги им платят!»

Убежденность российской аудитории в том, что на телевидении у нас есть «дискуссии», — главная заслуга Ковтуна, не считая растущих рейтингов ток-шоу с ритуальными избиениями «украинского политолога».

Отдельный интерес представляет личная страница «проукраинского эксперта» в фейсбуке. Никакой серьезной аналитики, свойственной аккаунту обычного политолога, там нет. Ковтун в основном рекламирует и анонсирует свое участие в программах российского телевидения, а фотогалереи заполнены снимками из российских телестудий. Даже фото профиля у эксперта — это стоп-кадр с логотипом канала «Россия-1».

На вопрос о наличии цензуры на российском телевидении Вячеслав Ковтун ответил Открытой России так: «Мне не запрещают говорить. Другое дело — часто не дают, закрикивают. Я иностранец, и это объясняет. Мейнстрим такой, российские оппозиционеры приходят на эфиры, это их страна, хоть говорить им не дают много».

На просьбу прокомментировать упреки людей, считающих, что Ковтун создает видимость дискуссии в российском эфире, «украинский политолог» высказался в краткой нецензурной форме, и цитировать этот ответ бессмысленно.

Американец Майкл Бом — второй по значимости и негативной популярности герой политических телепрограмм. Так же, как и у Ковтуна, в фейсбуке Бома, напоминающем альбом-самопрезентацию, нарциссически огромное количество фотографий из российских телестудий.

Также как и Ковтун, Бом становится в телестудиях объектом прямого насилия. Ведущий ток-шоу «Время покажет» Артем Шейнин хватал Бома за шею, кричал на него и обращался к американцу на «ты». Бом тут же «простил» ведущего, хотя Шейнин у него прощения не просил.

Неидеально говорящий по-русски Бом постоянно становится жертвой эффектных атак ведущих, чувствующих себя на его фоне настоящими виртуозами словесного жанра, а в сети распространяются видеоролики с названиями типа «Гордон "размазал" в студии американского журналиста. Видео просмотрели миллионы Россиян».

Принадлежность Майкла Бома к журналистской профессии вызывает вопросы, как и принадлежность Ковтуна к цеху политологов. Бом переехал в Россию около двадцати лет назад, и весь его журналистский опыт связан именно с российским периодом жизни: Бом несколько лет работал редактором отдела «Мнения» в The Moscow Times. В США же Бом работал страховым агентом, хотя выступает категорически против того, чтобы его так называли. По утверждению Бома, он был «топ-менеджером в известной американской и потом немецкой страховых компаниях».

В отличии от Ковтуна, интеллектуальная активность Бома не ограничивается ТВ. Американец ведет блог на сайте «Эха Москвы» и пишет колонки для «Московского комсомольца», — правда, зачастую довольно странного характера. Например, однажды Бом со страниц МК говорил российской аудитории, что США действительно являются «мировым жандармом», и это «необходимое зло», с которым следует смириться.

«Можно провести параллель с Россией — той самой богатой страной, в которой порядка нет, как выразился Алексей Константинович Толстой в 1868 году. Сторонники президента Путина считают, что «сильная рука» российского лидера является единственным способом контролировать или минимизировать уровень вечного беспорядка в столь огромной и трудно управляемой России. Тот же принцип в целом подходит миру, где существует гораздо больше беспорядка и преступности. Именно поэтому мир нуждается в сильной руке США, как и Россия нуждалась в сильной руке своего царя, а сейчас нуждается в автократическом президенте», — рассуждает Бом на страницах МК.

Как уже говорилось, Бом два десятка лет живет в России — журналисты даже называют его «Майклом Робертовичем». По словам Бома, он готов принять российское гражданство — но лишь в подарок, так как сам не хочет «заниматься волокитой». Тем не менее, этот человек до сих пор является «штатным американцем» российских провластных СМИ.

В разговоре с Открытой Россией Майкл Бом заявил, что на российском телевидении «нет цензуры, но есть проверенные приемы, чтобы манипулировать "дискуссией"», которые «видны любому зрителю в каждой передаче: перебивание, преференции прокремлевским участникам, подтасовки и много другого».

«Да, все подтасовано. Да, несправедливо и зачастую нечестно. Да, краплеными картами они играют. Но есть многие возможности высказываться беспрепятственно и оппонировать», — не унывает Бом.

По словам американца, на эфиры к Шейнину, Соловьеву и прочим он ходит «за опыт полемики» на ТВ и «за правду», а не за деньги.

Но только лишь на Ковтуне и Боме поддерживать рейтинги и азартную атмосферу перманентного разоблачения «русофобов» трудно. Нужны новые персонажи, и они появляются. Молодого политолога Рината Ковбасюка ведущие ток-шоу НТВ Аркадий Норкин и Ольга Белова перебивают куда меньше, чем остальных украинских гостей — это и не нужно. А нужно лишь иронически подтрунивать, улыбаться и общаться как с психически больным.

«В Канаде украинцы, бандеровцы правят! Посмотрите какую страну забабахали!» (источник). «Украинский язык изучают в Оксфорде и Гарварде! Это будущий язык мира!» (источник). «Порошенко и Ахметова нужно депортировать в Россию – пусть они вас тут грабят!» (источник). Эти высказывания тиражируются прокремлевскими блогерами под заголовками вроде «Очередной отжиг Ковбасюка!!! Такого хохота стены НТВ не слышали никогда!» Действительно, обычно высказывания Ковбасюка сопровождает не возмущенный гул, а смех аудитории.

Ринат Ковбасюк — относительно молодой человек, ему 28 лет. Называет себя «главой Украинской политологической ассоциации». В Украине какое-то время занимался ультраправым активизмом и был известен как организатор марша в честь дивизии СС «Галичина». Стать успешным политиком на волне Евромайдана у Ковбасюка не получилось, и в 2017 году он разместил на специализированном украинском сайте WORK.ua объявление о поиске работы, в котором указал, что может работать политическим консультантом, руководителем избирательного штаба, журналистом, телеведущим. Вскоре Ковбасюк обосновался в студиях НТВ в Москве и практически их не покидает, веселя российскую публику. «Сиди, братец, обсирай Россию за российский счет и благодари судьбу», — кипят от злости ура-патриотические блогеры.

На вопрос Открытой России о цензуре в прокремлевских медиа Ковбасюк ответил: «Наверное, она существует, но ко мне отношения не имела, все, что я хочу сказать на российских программах, я говорю».

На уточняющие вопросы об оплате участия в эфирах НТВ и политической целесообразности такого участия, Ринат Ковбасюк в переписке через фейсбук-мессенджер не ответил и отправил корреспондента Открытой России в бан.

Конечно, неверно было бы записывать в проплаченные клоуны всех участников московских ток-шоу, называющих себя независимыми экспертами. Среди украинских политологов и российских оппозиционеров есть люди, которые выстраивают сложные смысловые конструкции высокой степени убедительности, призванные объяснить и оправдать их приход в телеэфир.

Например, политолог из Украины Сергей Запорожский говорит Открытой России: «Если сидеть на диване, то ничего в этой жизни не изменится. Если российское ТВ тратит свои деньги, чтобы привезти меня в Москву для того, чтобы я мог сказать то, что я думаю о ситуации в Украине и об отношениях между Россией и Украиной, то почему я должен отказываться? Да, мне дают в эфире, в отличие от моих оппонентов, не окно (1,5-2 минуты), а маленькую форточку (20-30 секунд) возможностей, но я ее использую. Насколько качественно — это зависит от меня».

По словам Запорожского, «российские ток-шоу должны не только заниматься пропагандой, но и зарабатывать деньги, а для этого нужен рейтинг».

«Кто будет смотреть эти шоу, если в студии будут только Делягин, Железняк и Затулин? Никто. И все создатели этих шоу просто останутся без работы. Поэтому нас приглашают не оттого, что в России есть свобода слова. Это вынужденная мера. В то же время, надо заметить, что приглашают тех, кто не имеет политических амбиций в России. Например, Леонида Гозмана, который блестяще громит пропагандистов. Но Леонид Яковлевич не баллотируется ни в Думу, ни в президенты. А Ильи Яшина, Алексея Навального, Дмитрия Гудкова, конечно, на федеральных каналах не будет. Они — прямая угроза власти. Поэтому получается, что нас, безусловно, используют, но и мы тоже используем свою форточку возможностей. И еще очень важно то, что вне телевизора. Ты общаешься с людьми и говоришь им правду об Украине. Это тоже очень важно. Тем более что подавляющее количество создателей этих шоу — адекватная молодежь. А это будущее новой России», — объясняет Запорожский.

Я уже от многих предложений участвовать в эфирах российских СМИ сама отказываюсь. Всегда спрашиваю тему, участников, и уже от этого зависит мое присутствие или отсутствие. Я подхожу избирательно к выбору программы. Надо отметить, что не всегда сообщают правду о тех или иных участниках, хотя иногда это происходит не специально, так как по ходу дела гостей могут менять.

Я периодически бывала и бываю (правда, в последнее время очень редко) на Первом канале, иногда бываю на России-1. На телеканалы, работающие исключительно на российскую аудиторию (типа «Звезды»), я не хожу.

Обычно звонит редактор программы, говорит, что будет такая-то передача и такая-то тема, спрашивает, хочу ли я прилететь. Я обычно прилетаю и улетаю в один и тот же день — утром прилетаю, вечером улетаю. Сейчас нет прямого авиасообщения между Москвой и Киевом, поэтому приходится летать с пересадкой — в сумме четыре рейса. При этом мое пребывание в Москве ограничено только необходимостью участия в телеэфире — ни на какие два-три дня в Москве я не остаюсь.

Конечно, самолет мне оплачивают. Это нормально, когда приглашающая на мероприятие сторона оплачивает дорогу. В гостиницах я не остаюсь, так как улетаю сразу. Никаких гонораров за само участие в программах лично я не получаю. Кстати, сами редакторы прекрасно понимают, где они имеют дело с настоящими экспертами, представленными и в своей родной стране, позиция которых не меняется на 180 градусов через совсем небольшие промежутки времени. При этом, конечно, есть люди, которые живут только в пространстве этих телепрограмм. Вот эти две категории людей различают и организаторы программ, и сами зрители.

Понятно, что организаторы этих телевизионных шоу пытаются нас использовать в своих интересах. Но и мы можем использовать их на их же площадке — хотя это гораздо сложнее с учетом манипулятивности и определенных технологий этих шоу. Я считаю, что в таких программах могут и должны участвовать только те люди, которые четко понимают, в чем может заключаться их функция с точки зрения публичной пользы и для ситуации в целом, и для своего государства (если речь об украинских экспертах).

Если вы понимаете, что у вас есть очень ограниченный набор возможностей и вас хотят использовать, то вы должны также понимать, зачем вы в этом участвуете и какого результата вы можете с этими возможностями добиться.

Лично у меня никогда не было цели долгосрочно участвовать с какой-то периодичностью в российских телепрограммах. Для меня всегда очень тяжело выезжать из Киева из-за насыщенного графика и, тем более, из-за логистических сложностей этих перелетов.

Моя цель — это коммуникация с умеренной частью телезрителей. Ведь эти программы смотрят очень разные люди. Среди них есть и украинские переселенцы с Донбасса, и жители постсоветских республик — Белоруссии, Казахстана. Можно заинтересовать ту часть аудитории, которая еще задается какими-то вопросами, и иметь с ней коммуникацию за пределами федеральных телеэфиров. Потом ко мне обращается огромное количество людей, они спрашивают, что реально происходит.

Кроме того, во время участия в этих телеэфирах приходит понимание того, кто является настоящим экспертом, в том числе из европейцев. Война ведь ведется не только в информационном пространстве России и Украины, но и в информационном пространстве европейских стран.

К тому же такое участие — это и изучение самой России. Бывает, что во время программы российские политики и эксперты говорят то, что мы все слышим, а за пределами эфира говорят несколько иное, задают другие вопросы и сами отвечают по-другому на задаваемые ими вопросы. Это дает представление о России. Если люди сами не верят в то, что говорят в эфире — значит, рано или поздно все это накроется.

Также мне все это интересно, потому что я пишу книгу, изучаю вопросы пропаганды и контрпропаганды. Это изучение конкретных манипулятивных механизмов.

Большая часть людей, которая подается на таких эфирах как независимые эксперты, на самом деле зависимы. Они что-то получают. Не напрямую, конечно, все эти разговоры о денежном вознаграждении — глупости. Они получают либо надежду, что их вернут во власть, либо их включат в какую-нибудь делегацию, либо дадут деньги на какой-нибудь фонд. К сожалению, значительная часть людей, которых публика может воспринимать как «независимых либералов», на самом деле более чем зависимы. Людей, которые не получают совсем ничего, кроме меня, ну один-два человека. А люди, которые что-то получают или надеются получить — они четко понимают, что можно говорить, а что нельзя, четко понимают, где находится черта, которую нельзя переступать. Они говорят примерно следующее: «Да, конечно, вождь — великий, американцы — сволочи, мы понимаем, но отвечать им нужно не так, а эдак».

Дискуссии в этих ток-шоу нет, и быть не может. Дискуссия предполагает равные права и одинаковые для всех правила. Если вы посмотрите эфиры с моим участием, вы увидите, что вся аудитория в студии против меня и против меня ведущий, который гнет свою линию. Это не дискуссия. Дискуссия — это дебаты Хиллари Клинтон и Дональда Трампа, к примеру. Это мероприятие, где есть жесткие, равные для всех сторон правила, и есть ведущий, который равно дружелюбен или равно враждебен ко всем сторонам.

А на российском телевидении проводится определенная линия. Меня и еще нескольких человек зовут, чтобы показать населению: «Ну конечно, в семье не без урода! Ну конечно, есть вот такой дегенерат, который непонятно что говорит!» В этом смысле я для них удачная фигура. И потому, что еврей. И потому, что есть косоглазие («бог шельму метит»). Ведь в обществе часто с подозрением относятся к людям с выраженными физическими недостатками. У меня косоглазие, и это отмечают все оппоненты –— все время мне пишут по этому поводу что-то. Кроме того, я связан с командой Егора Гайдара, и это тоже вызывает ненависть.

Но я считаю, что мои походы на телевидение очень осмысленны, и до тех пор, пока меня будут туда приглашать, я буду туда ходить. Хотя некоторые люди мне говорят, что я легитимизирую «их» позицию. Я понимаю, что такая точка зрения имеет право на существование. И меня радует, что есть другая точка зрения — в частности, фонд «Либеральная миссия» наградил меня за мужество в отстаивании либеральных ценностей, что для меня очень значимо.

Почему я считаю, что нужно на российское телевидение ходить? Те, кто считает, что туда ходить не нужно, говорят: «Нормальные люди и так все понимают, а «всякой вате» хоть кол на голове теши, они все равно ничего не поймут». То есть они считают, что с той стороны экрана вообще нет людей. Это совершенно недопустимое, непростительное презрение к собственным согражданам. Там есть люди. И с ними надо разговаривать. И среди них, среди телезрителей, есть наши люди — люди наших убеждений, которым очень плохо и тяжело. Их загоняют в угол, им говорят: «Все вместе, а ты остался один, такой кретин, скажи спасибо, что тебе дают дышать». И далеко не все такие люди имеют комфортную среду для межличностного общения. Иметь такую среду — это привилегия людей, живущих в столицах, да и то не всех, а включенных в какие-то тусовки. Вот вы работаете в Открытой России — значит у вас среди собеседников есть нормальные, достойные люди. А если человек работает на заводе инженером, то у него может и не быть такого круга общения. И далеко не все пользуются интернетом как коммуникационной альтернативой. И этим людям важно услышать с телеэкрана свою точку зрения. Для них это символизирует то, что еще не все испугались, не все уехали, спились, опустили руки. От этого человеку легче жить. Ко мне каждый день подходят люди на улице, в метро — пожимают руку, благодарят. Для них это важно. И пока такие люди есть, я буду ходить на эти программы вне зависимости от того, что будут говорить об этом какие-то «гранды» оппозиции — в гробу я их видал, для меня люди важнее.

Сказка о голом короле страшна не тем, что люди говорили то, что надо было говорить о «прекрасном новом платье короля». Так ведут себя многие в самых разных системах: у нас — в государстве, на Западе — в корпорациях. Это не хорошо, но это нормально. А вот по-настоящему страшно то, что многие действительно видели несуществующее прекрасное новое платье короля, не притворялись. И слова «король — голый» были возможностью увидеть реальность.

Когда я был ребенком, в моде были «загадочные картинки». Не знаю, есть ли они сейчас. В переплетении линий нужно было найти зайчика, охотника или еще какую-то фигуру. И после того, как ты находил этого зайчика, ты уже не мог его не видеть дальше.

И мне кажется, когда люди (уже не наших взглядов, а каких-то промежуточных) слышат слова правды с экрана, они начинают видеть мир иначе. Всегда, когда у тебя есть возможность сказать слово правды, ты должен его говорить.

Конечно, это слово правды говорить нелегко в студиях российского телевидения. Если речь заходит о по-настоящему важных и неудобных темах (типа сбитого над Донбассом «Боинга»), всегда находятся среди участников передачи люди, выполняющие функцию шумовой гранаты. Например, есть замечательный человек Михаил Геннадьевич Делягин. Он прошел сложный путь, когда-то был советником Михаила Касьянова, а сейчас такой вот «патриот». Михаил Делягин — это такая шумовая граната. Когда ты начинаешь что-то говорить, он хорошо поставленным голосом начинает кричать: «Не лгите! Не лгите! Не лгите!» А поскольку у организаторов телепередачи есть возможность управления микрофонами, возможность усилить или ослабить определенный микрофон, то этим пользуются. А если команда этих так называемых «приглашенных экспертов» медлит или теряется, то включаются ведущие. Эти ведущие очень разные, но у них есть задачи. Есть позитивная задача: нужно провести определенную идею. Они эту задачу решают, тем более что у них есть такие опции, как вступительное слово и заключительное слово. Но есть негативная задача –— не допустить каких-то высказываний. И они стараются, как могут, их не допускать. Поэтому я почти не хожу на те телепередачи, которые идут в записи.

Один из способов блокировки попыток донести свою позицию — это забивание тебя вопросами. То есть ты начинаешь что-то говорить, но тебя перебивают, задавая еще двадцать вопросов, и если ты ведешься на это, то уже не можешь сказать то, что хотел. Но если удалось сказать то, что нужно было сказать в эфире — дальше уже не важен этот гвалт и крик на 15 минут, где вас все в студии обличают в том, насколько вы «лживы и продажны». Ваши слова уже прозвучали, их уже кто-то услышал.

У людей, которые несмотря ни на что ходят на телепередачи федеральных каналов, свои мотивы. Иногда они корыстные — есть так называемые «эксперты», которые явно ходят туда за деньги. Например, были слухи, что Майкл Бом получал за такое свое участие в телепередачах какую-то приличную сумму. И он с удовольствием выступал и выступает в роли «мальчика для битья», и очень комфортно себя чувствует в этом качестве. Есть люди, которые участвуют в таких эфирах действительно по идейным соображениям, и считают, что это правильно. Есть люди, которые просто привыкли «ходить в телевизор». Как, например, Гозман — он привык «ходить в телевизор», он привык к этому формату еще с конца 90-х годов. И его хлебом не корми, но дай туда сходить, он в этом видит свою роль, свою миссию, считает, что несет просвещение в массы. Хотя на самом деле это помощь в пропаганде.

К сожалению, эти люди не понимают, что они выступают в роли «полезных идиотов» для путинской пропаганды. Они добровольно позволяют себя бить, унижать и дискредитируют те идеи, которые якобы несут в массы. Формат этих ток-шоу устроен так, что донести какую-то здравую мысль через все эти крики, вопли, истерики и рукоприкладство просто невозможно. Обязательно нужен какой-то оппонент, на которого все могут орать, совершенно не соблюдая правила приличия. Ведущие уже даже не пытаются поддерживать видимость нейтралитета. Они ведь должны, по идее, модерировать дискуссию, демонстрировать нейтралитет. Но никто не пытается даже имитировать нейтралитет — ведущие уже сами лезут в драку. И все эти «пятиминутки ненависти» на российском телевидении нужны для того, чтобы эту ненависть еще сильнее разжигать. И нужен человек, который олицетворяет ненавистные пропагандистам образы и идеи. Поэтому такие ток-шоу нужно игнорировать.

Еще в 2012-2013 годах была дискуссия о том, нужно ходить на эти телепередачи или нет. Лично для меня «красной чертой» стало выступление сотрудников НТВ в качестве свидетелей обвинения на суде против [активиста «Левого фронта» Леонида] Развозжаева. До этого сотрудников НТВ можно было воспринимать как людей с другой точкой зрения — то ли журналистов, то ли пропагандистов. Но после дела Развозжаева они для меня — часть системы политического сыска. Это люди, которые участвуют в фабрикации уголовных дел и выступают свидетелями обвинения в судах. Вся эта «Анатомия протеста» — та же история.

Вы же не пойдете на «дебаты» в пресс-службу ФСБ или Петровки-38. Никому же не придет в голову дебатировать с сотрудниками Центра по противодействию экстремизму. Вот НТВ или «Лайф» — это то же самое.